"Вау, ну и пиздец, — с расширившимися глазами Вавилен лежит на кровати, притворяется спящим и слушает, как его сосед по комнате постоянно вошкается и слюнявит подушку. — Вообще охуеть".

Это еще ладно. Давеча он после каждого приема пищи бегал блевать. Но это Вавилен — молодой, шутливый, ему все легко, как говорится; полезешь — прирезать может или во сне подушкой удавит. Быть психически здоровым в нашей жизни — это видимо нихуя не норма. Поэтому, чтобы не беспокоить ни себя, ни своего соседа, Вавилен надевал ночью наушники и включал советский пост-панк и спокойно засыпал.

Собственно, с начала августа он как раз и старается в комнате как можно меньше времени проводить, чтобы не видеть злобное и постное щщи товарища Карпова. Так Вавилен свою комнату и обозвал — "Ночлежка". Поспать и уйти. Но как год учебный начнется, так получше станет, конечно. Учеба хорошо мозги чистит, занимает место дурных мыслей.

Вчера погуляв со Скобиной, сегодня он намеревался взять лопату из сарайчика интерната и отправиться на оздоровительную прогулку до Заводских полей. Копать клад, только без кота и пса, а в одиночку. О кладе он узнал на этой неделе, в понедельник, в духе того, что, мол, давно умерший дедушке своему внуку, сиротке этой, говорил, как отца этого дедушки, кулака, достойнейшего хозяина, с собственной маслобойней и мельницей, а также наемными мужиками, проклятые ОГПУ-шники пытались, дескать, раскулачить, национализировать его средства производства, кулаческие. Тому, конечно, жизнь была дорога, но он все же накопления свои спрятать сумел в сундучке, да сундучок этот закопал. Вот, дескать, сынок, вырастешь да заберешь сундучок, я его не шибко-то глубоко закопал. Да время шло и шло, и вот индустриализация началась, заводы начали строить. Сын сколько не искал, да так найти и не сумел, а потому и собственному сыну наказал — ищи, мол. Где-то между этим и этими заводами должно быть. Время шло, государства советского уже не стало, а сундук этот так и не нашли. Как говорится, а был ли сундучок вообще? Да вряд ли...

Но сейчас вооруженного лопатой Нестерова это не ебало, он просто хотел чем-нибудь заняться, чтобы с ума не сходить. А потому, перебравшись через ограду школы, отправится прямо к Заводским полям. А добравшись до нужного поля, между нужными заводами, принялся ходить и думать, какие места выбрать для подкопа...

Отредактировано Вавилен Нестеров (2020-10-08 17:29:21)

"А вот это место мне нравится, я бы если бы был кладменом, то здесь бы прикоп сделал в два притопа", — удовлетворенно кивнул Вавилен на выбранное место, рядом с асфальтом.

А затем, подключив к телефону наушники-вакуумки, засунул их в уши и, включив бодренький остросоциальный панк-рок, сделал первый подкоп. И еще, и еще поглубже... пока его вдруг в спину что-то не толкнуло, но он хотя бы смог удержаться о лопату. Но не успел он вытащить наушники из ушей, а только повернуться, как незнакомка, растопырив руки, подалась на него вперед. Вавилен такого не ожидал, думал сделать шаг назад, а там подкопанная им яма, в которую тут же провалилась нога. А вместе с ногой и он сам, вместе с девчонкой, и наушники из ушей вылетели.

Вавилен, конечно, не умел театрально падать с присущими подобному "а-а-а", они просто вместе плюхнулись на землю, и он, конечно же, положил руки ей на талию, чтобы как-то отстранить от себя, а она начала его обнюхивать. И Вавилену вдруг вдарило в нос. Ах, если бы так пахла первая любовь!.. хотя, наверное, именно так она и пахнет, просто за розовыми очками непонятно.

— А я хотел бы забыть... — недовольно буркнул он, и в гримасе его отражалась самая яркая палитра эмоций.

Конечно, он пытался выбраться! Но Вавилен тот еще дрыщ, который не доедал каши и был занят другими вещами. Он пытался убрать с себя ее руки, а она дальше за него. Парень сдался, не успев дойти до момента, когда и Искра уже не могла дальше сопротивляться. Вот он лежит спиной на земле, с какой-то молодой бомжихой сверху, и в небо смотрит. Хлопает по карману смятых от падения сигарет и достает одну, сломанную пополам, как и все прочие, и вставляет ее между зубов. Только зажигалка куда-то упала...

Может она под наркотиками, что любвеобильная такая? Может пьяная? За такой вонью не поймешь, не учуешь ни аромата Блейзера, ни аэрозоли "Солнечный день" для туалета. Ладно бы... хотя бы чистая была... Вавилен же человек понимающий... да и когда ее за бока мял, пытаясь скинуть с себя, обнаружил их довольно мягонькими и приятными. Но противно же пиздец!

— Ну, ты встанешь?  — даже немного разочаровавшись от своих мыслей, он наконец делает рывок и стаскивает ее с себя, поднимаясь и обнюхивая свою одежду. — Ну... ты... глупая девчонка... какая максимально тупая ситуация...

Он осматривает ее сверху вниз и качает головой. Видит наушники, выпавшие из ушей при падении, подбирает, слышит, что музыка еще играет, но только через один наушник, и вздыхает. И зажигалку нигде найти не может, а потому выплевывает сломанную сигарету. Что вообще в такой ситуации делать? Она его повалила, облапала, обнюхала, едва не заслюнявила. Знакомиться с ней типа?

Ну конечно, блять, знакомиться, Вавилен...

— Как тебя зовут?

Вавилен выдохнул. Она его, конечно, не раздражала, но просто ситуация была слишком вздорная. Смотрит на него, улыбается, но Нестеров в этом не видел ничего зловещего. Значит, ничего плохого не происходит и не произойдет. И то хорошо. Можно подумать о ней, как о временной компании, и вроде уже относительно приятный день.

— И... Искра!..

— Имя красивое. Тебе оно идёт, — кивнул Вавилен.

Согласился, улыбнулся, и даже в подтверждении ее имени не нуждался. Отчего-то так и подумал, что не прозвище.

— Вавилен.

Он следил за действиями Искры и ожидал ее дальнейших действий, внимательно наблюдая за каждым движением. На ее прикованный к нему взгляд, на протягивание руки и последующее одергивание оной, и прочие движения. Гиперактивная.

— Мм? — как-то уже безразлично к лопате и яме повернул голову парнишка, увлеченный наблюдением за Искрой. — Клад выкапывал. Если он тут есть.

Вавилен подошел к лопате, взял ее и посмотрел на яму. Вонзил снова ее в землю и вновь подкопал. Пару раз.

— Мне не в землю что-то нужно закидывать, а из земли доставать. Ты если знаешь, что где-то что-то могло быть закопано интересное, то это было бы кстати... но нужное мне — где-то между этими двумя заводами.

Потом он смотрит на нее и немного морщится. Запах все еще бьет, но Вавилен привыкает.

— Да и кто запрещает копать? Кому от этого плохо? Пустырь.

И продолжает копать яму.

— Я бы от помощи не отказался. Просто постой рядом, вокруг посмотри. Копать я сам буду. Поговори со мной. Где живешь, с кем, чем занимаешься. Вижу, что, наверное, не учишься.

Вавилен все время работал, внимательно слушая Искру, но не отвлекаясь от работы. Слушать Искру было грустно, хотя и рассказывала она все это открыто и без сожалений. Это он оценил и даже многое хорошее про девчонку для себя отметил, и про велик тоже.
А потом он случайно залепил ей лопатой по лбу, когда замахивался лопатой. Очень испугался, конечно, сразу лопату отбросил и к ней присел, смотря на место ушиба и положив ладонь на лоб. Она что-то бормотала, и Вавилен немного успокоился, выдохнул. Хотел посмотреть на яму, а увидел, что подол юбки задрался, показывая под ней короткие шорты, и прикрыл все обратно, вставая.

— Ну вот куда ты полезла, — покачал он головой. — Извини.

Когда у Искры заурчало в животе, Вавилен пошел к лопате, взял ее, подошел к одной из заброшек и спрятал ту там. Все равно с Искрой не покопаешь, скорее убьешь ее ненароком. А клада и не найдешь, да и, правда, просто так это все Нестеров затеял. Потом вернулся к ней, уже без лопаты, и помахал к себе рукой.

— Показывай, где ночуешь и где у тебя одежда вся, у тебя же одежда еще какая-то есть? С едой потерпи.

Он положил руки в карманы, осматриваясь по сторонам, как-то позаговорчески. Нет, ему не для сомнительных дел. Нет, не для корыстных. А зачем? Ну, так надо. Что еще может сказать мужчина в свою защиту, зачем он делает то или иное? Ну, так надо. Вот и Вавилену так надо. Может это абсурдно, может это смешно, но так поступают мужчины.

— Нет, мне не нужна твоя заброшка. Иди за мной, — буркнул Вавилен и направился в сторону западной Дружбы.

Отсюда до нее рукой подать было, ближе всех, соседний район, все-таки. Вавилен там когда-то жил. И учился там, в школе, пожалуй, самой хорошей на всем Седове. Но, конечно, Вавилену и в интернате неплохо было. Первое время он так думал, потом — так стало. Сколько он уже лет учится? 4 года, кажется. В таком месте время проходит так быстро-долго и непонятно, что забываешь, когда умерли твои родители. Или ты просто так дистанцировался от проблемы, когда те, кого ты безмерно уважал и любил, покинули тебя, и пришлось идти в интернат.
Правда, у этого своя история, которой сейчас не время и не место...

— Мы идем в западную Дружбу. Там погуляем, потом разойдемся. Может еду тебе найдем, — всех планов Вавилен говорить не хотел, да и сам не ведал, что и зачем творит.
Что бы сказал отец Дамир — названный не по татарской принадлежности, но по советскому лозунгу, — по этому поводу?.. "Судьба люмпен-пролетариата лежит не в руках правящей буржуазной элиты, но в руках осознающего свое положение пролетариата. Ведь для одних люмпен-пролетариат — это временно бедствующие миллионеры, а для других — деклассированные элементы в ходе роста социального неравенства при циклических экономических кризисах"?..  Нихуя непонятно, но очень интересно.

По пути Вавилен видит небольшой киоск, в котором работают Юсуф, двоюродный брат Юнуса, который еще пару таких киосков по всему городу держит — и это очень неплохо.

— Постой здесь.

Вавилен заходит внутрь и вскоре возвращается с двумя чебуреками. Большие такие, площадью с 4 ладони, но у которых пластинка мяса на 1 ладонь — и это тоже неплохо. Протягивает Искре один, со словом "Ешь" и сам, откусывая тесто, идет дальше.
Наверное, люди смотрят, как он с бродяжкой в обносках и с отвратительным запахом идет по довольно цивильному району.
Да пошли они нахуй.

— Ты детей любишь, Искра? Младенцы, детсадовцы, из начальных классов.