Общее описание

---

Кажется, это была середина лета. По крайней мере, так говорят воспитатели. Кем являлись его настоящие родители и чем таким они занимались, что внезапно умерли, мальчишка не знает, да и как-то никогда особо не задавался этим вопросом. Он растёт, не зная родительской любви, в одном из тех бесчисленных детских домов, что разбросаны по провинциальной России, — сером двухэтажном здании с облупленной краской и скрипучими деревянными полами, больше похожем на заброшенную больницу, чем на место, где должны жить дети. В месте, где действуют простые, всем известные правила: дают — бери, бьют — беги. Некуда бежать — бей в ответ. Не умеешь бить — кусай, царапай, толкай, пинай между ног, тяни за одежду, хватай за волосы. В этом мире нет места слабым, и маленький Коля быстро это понимает. Дети — жестокие существа, особенно маленькие, пока им не обрисовали границы дозволенного, особенно детдомовские, которым эту границу никогда не обрисуют. К счастью, Морозов и сам ребёнок и с жадностью губки впитывает в себя эту вязкую серую мораль. Он быстро учится тому, что слёзы здесь бесполезны, а просьбы о помощи остаются без ответа. Его мир делится на простые категории: свои и чужие, опасные и безопасные, сильные и слабые. Этот период жизни научит его многому: искусству молчания, способности видеть скрытое за внешним фасадом вещей и людей, умению находить ценность в том, что другие выбросили бы без сожаления. Все эти навыки пригодятся ему позже, но пока он просто существует, день за днём собирая свою личность по крупицам из обломков чужих судеб и собственных страхов.
На самом деле он не помнит, когда маленькое здание с комнатами на двадцать пятилеток сменилось большой школой с теплицей, общежитиями и просторными коридорами Седовской школы-интерната им. Софьи Ковалевской. Для него это произошло как-то буднично и незаметно — просто однажды за ним приехала машина и сказали собирать вещи. Новый этап жизни начался так же внезапно, как закончился предыдущий. Всё изменилось и в то же время осталось прежним. Новые стены, новые лица, но те же законы выживания, которые он уже успел усвоить.
Осознание запертости в стенах интерната доходит до Коли очень долго. И даже прозвища вместо имён его совсем не напрягают, ведь ничего другого мальчишка никогда и не слышит, и поэтому сейчас ему так тяжело запоминать чужие имена. В свои семь лет он уже прекрасно знал все закоулки интерната лучше, чем собственные карманы — от бункерных тоннелей до растянутых прутьев в заборе возле теплицы.
Морозову восемь лет. Он помнит тот день, как вчерашний: старая яблоня во дворе, босиком на холодной земле он сидит на корточках, окоченевшая рыжая кошка, красные царапины на руках. Она недолюбливала его, а он не любил её в ответ, но... Такого он не хотел. И поэтому Лунатик.
Незамеченным инцидент не остался. Вслед за прозвищем к нему прицепился статус «ребёнка с особенностями»: воспитатели относятся к нему как к невменяемому, а некоторые дети начинают сторониться. Несколько дней после этого мальчик просто не спит, бродит по ночам по коридорам интерната или сидит в теплице среди растений. Его часто можно видеть сидящим на подоконнике в коридоре, задумчиво разглядывающим луну сквозь грязное окно. Иногда он подолгу стоит возле дверей в подвал, словно что-то или кто-то зовёт его туда. Но каждый раз, когда кто-нибудь спрашивает его об этом, Лунатик лишь пожимает плечами и говорит, что просто любуется тенями.
Скоро Морозов понимает, что схемы и формулы он понимает лучше, чем людей, а чинить и мастерить у него выходит эффективнее, чем заводить знакомства. Не всегда, конечно, получалось сразу, и далеко не всё работало так, как хотелось, но именно в этом была прелесть: приборы предсказуемы, в отличие от людей. Если что-то ломалось, это происходило не почему-то, а потому что. А возможно, ему просто нравится ощущение, что он может взять что-то бесполезное и дать этому новую жизнь.
Вскоре судьба сводит Колю с Шумом — громким, как товарняк, и всегда щеголяющим в тёмных очках не по погоде, словно вынырнувшим из какого-то бесконечного лета с сияющей улыбкой на лице; этот живой ураган энергии не даёт Лунатику окончательно закрыться от мира, вытаскивает с подоконников, а в ответ Коля становится для Шумилова тем самым голосом разума, что удерживает от непоправимого, хотя и сам не против поучаствовать в большинстве выходок. А потом появляется Скверна — призрачная девочка с туманным прошлым, она просто возникает однажды и навсегда остаётся, словно всю жизнь была их другом. Никто не оказывается против.
Их с Шумом комната со временем становится местом паломничества для всех, кто имеет проблемы с аудиотехникой. На столе постоянно громоздятся разобранные наушники и портативные колонки, а запах канифоли мешается с ароматом травяного чая, которым Лунатик любит запивать свои труды. Шум становится его ушами.

Мальчик, что пахнет сиропом от кашля. Всегда сонный, независимо от количества часов сна, которое он получил, но, тем не менее, всегда в сознании и добром здравии, хотя его мутные, с синим оттенком глаза с темными от недосыпа кругами прикрыты, бытовые действия медлительны, а слова тягучи, словно жвачка, прилипшая к подошве кед. Голос звучит устало, походка шаркающая, будто ему тяжело поднять ногу, чтобы сделать очередной шаг. Коренастый от природы, он не высок — не более ста семидесяти сантиметров ростом по вечерам, да и худым назвать его трудно. Плечи широкие, но опущенные, словно под тяжестью невидимого груза, а руки всегда кажутся немного длиннее, чем нужно, с крупными ладонями, покрытыми мелкими царапинами и заусенцами. Все движения подростка как будто бы идут по инерции, части тела никогда не двигаются одновременно, а утягиваются друг за другом, словно связаны резинкой. Улыбается сдержано, не размыкая губ, но бывает, когда товарищ выдаст уж слишком искрометную шутку, непроизвольно оголяет ряд неровных зубов. Уголки его рта украшены небольшими татуировками — простыми кружками с точкой внутри, сделанными, конечно, на спор. Имеет привычку зависать на несколько секунд перед ответом, либо переспрашивать вопрос, который услышал с первого раза, — чтобы дать себе время на размышления. Разговаривает он с лёгкой апатией в голосе, даже если разговор ему интересен, иногда может вообще перестать отвечать на вопросы, а иногда, наоборот, отвечает на вопрос, который ему ещё не задали. По темпераменту флегматик в чистом виде — отстранённо-нейтральное настроение может держаться сколько угодно долго. К быту Морозов практически не приспособлен, достаточно неопрятен в вопросах одежды и чрезвычайно слабоволен в распорядке выходного дня. Обожает окружать себя красивыми, «интересными» вещами и наслаждаться моментальными удовольствиями, и его раздражают скучные разговоры и попытки других навязать ему свои правила. Любит тёмные прохладные места, пустые улицы, снегопады, звёздное небо, ясную погоду, схемотехнику и запах книг, и не любит рано вставать, жаренную рыбу, красный цвет и физический труд в любом виде. Кроме того, он неравнодушен к хорошей еде и гордится этим.