Менять обстановку Рафику было далеко не впервой. Он, можно сказать, так или иначе занимался этим с самого рождения. Да и на попечение государства он попадал тоже не в первый раз. Хотя, как не привыкай, подобные перемены в жизни явно не отнесешь к приятным.

Впрочем, стоит признать, глупо было бы сравнивать интернат Ковалевской и ту дыру, в которой его держали несколько месяцев после попытки матери окончательно принять ислам и отправиться вслед за отцом. Как минимум, тут вроде как кормят, да и комната почти что отдельная. По крайней мере, за полмесяца, проведенные в стенах интерната, особо со своим соседом Рафик не пересекался. Правда, он предполагал, что причиной тому являются летние каникулы, и с началом учебного года это, скорее всего, изменится.

А еще джигит довольно быстро смекнул, что, в общем-то, в свободное время вполне себе можно отлучиться за пределы образовательного учреждения. В ту же секцию, которую вел теперь один из старших воспитанников почившего деда, а то и вовсе проведать, оставшуюся простаивать квартиру. Разумеется, второе чаще всего использовалось, как предлог повидаться с теми же братьями по борьбе и вере, ибо дома особо делать было нечего на данный момент, так как за его сохранностью присматривала двоюродная сестра деда, но это уже детали. В любом случае, более или менее Рафик освоился. По крайней мере, ему так показалось в какой-то момент.

Но, как это подчас бывает, как только ты подумаешь, что все наладилось, жизнь «вуаткнет» тебя с прогиба в самый неожиданный момент. Он то по наивности думал, что до начала занятий еще полно времени, но вдруг ему сообщили, что его уровень русского где-то вот совсем на дне, а потому его добровольно принудительно определили на дополнительные занятия, которые начнутся как раз вот прям завтра.

Нет, подобной оценке своих познаний парень не удивился. Хоть он и усиленно грыз гранит различных наук после переезда в Седов, даже сумев примерно догнать своих сверстников по большинству предметов, но русский язык был исключением. Собственно, вряд ли бы его взяли куда-то, кроме Ковалевской с его результатами ГИА, но ведь он даже потом еще какой-то внутренний тест писал, а никто вроде и не ругался. И Рафик почему-то был свято уверен, что на это и дальше тут будут закрывать глаза, а до ЕГЭ еще дожить надо.

Но что-то пошло не так, и за его знания решили взяться заранее. Ему оставалось лишь надеяться, что это будет что-то вроде спецкурса для галочки, и его не заставят опять погружаться в голову лингвистической безнадежности. Все-таки сам он считал, что имеющихся знаний русского ему вполне хватает. Чужую речь он понимает, его в целом тоже. Что надо – потихоньку прочитать сможет, да и написать тоже. Разве что потом у бедолаги, читающего его каракули, может кровь из глаз пойти...

В общем, как бы Рафик не был недоволен внезапным поворотом событий, а выбора у него, судя по всему не было. Так что в назначенный день и час парень направился на поиски нужного кабинета. Ориентировался он еще тут так себе, а спросить было не у кого, ведь нормальные люди еще на каникулах.   

На поиски заветной двери ушло минут пятнадцать, но, почесав бороду, он все же решил, что вряд ли его будут сильно ругать за опоздание на внеклассное занятие. Так что, предварительно постучавшись, парень открыл дверь и заглянул внутрь.

- Драустуйтэ, - максимально вежливо пробасил Рафик, после чего немного замялся.

Нет, класс был самый обычный, но его несколько удивило, что там сидела только какая-то молодая девушка. И сидела она за учительским столом. И хотя на школьницу она вроде бы была не похожа, но по памяти со старой школы он почему-то преподавательниц русского представлял иначе. Молодые училки, как ему казалось, бывают только по английскому. По крайней мере, к ним на практику студентки только по этому языку приходили. 

- Алисандра Николаиуна? – уточнил на всякий случай Рафик, все-таки соизволив запомнить имя, названное ему завучем. – Я - Мамедов. Мине сказали сюда иди.