Сейчас Вавилен идет к Деревне. А до этого был в интернате. Выбрался он оттуда на вечернюю прогулку по большому дереву, как делал вчера и позавчера. Все летние каникулы он гулял и сильно ждал начала учебного года, потому что за эти три месяца изрядно заскучал и начал бы непременно чахнуть, если бы не имел храбрости пойти за территорию школы. И хотя формально это запрещено, по факту — всем похуй.

В Деревне же было весело всегда, особенно ближе к концу лета, когда можно было пробраться к кому-нибудь на частную территорию и там наесться малины/смородины/яблок/ранеток... в общем, за это лето Вавилен продегустировал очень много различных фруктов и ягод. Или, скажем, можно было встретить деревенскую шпану и нарваться лицом на острые ощущения — это Вавилен и ноги хорошо подкачать успел за лето! А можно было и посмотреть, как кто-то уже дерется, или скандал подслушать. Ну и... всё как-то...

Пока парень проходил вдоль высоких заборов из сайдинга (и все зачастую бардового цвета!) да редких деревянных и металлических, то слушал непрекращающийся лай собак, видно, свадьбы. Хотя и скулёж был, и крики. Выйдя за один из поворотов, Нестеров заприметил эту самую свору из более чем десяти собак, пара из которых были в крови. Но те быстро скрылись в небольшом лесочке рядом, а потому парень продолжил свой путь, но, что весьма благоразумно — и чуть дальше вы узнаете, почему — взял с собой небольшой и тонкий отрезок металлической арматуры.

Есть в этом районе парочка и недостроенных, и заброшенных домов и дач. Там часто тусовалась молодежь, но и было так же интересно рассматривать всякие рисунки, тексты и граффити на обшарпанных обоях обветшалых зданий. К некоторым из них приложил руку и сам Вавилен, увековечив свои короткие стихи, им названные "депрессяшками":

он жить хотел лишь для неё
она была отрадой его глаз
но лицезреть ее красивое бельё
он мог после подписки в онлифанс

много вас таких
по весне оттаяло
что ты там притих
рембо неприкаянный

Но идеи для новых депрессяшках оттаяли сами по себе, когда за нужным поворотом он наконец увидел череду частных брошенок, рядом с которыми кто-то дрался. Ну, как "кто-то", Алина Скобина. С ней должно быть весело. Дрался Вавилен ужасно, но драться это ему никогда не мешало. Хотя лай усиливался и что-то подсказывало гуляке, что на мордобой у них вряд ли хватит времени. Вроде и просто собаки, но что-то в них Нестерову не нравилось.

Деревенская бежала прочь, то ли от нанесенной обиды, то ли от собаки, но не это было важно. Важно то, что когда послышался лай, девушка не побежала укрываться в заброшке, а взяла кирпич. От такой досады и, можно сказать, даже обиды, у него невольно вышло на вдохе:

— Да ты ебанулась с ней драться...

Из рассказов и смутных представлениях о том, как примерно ведут себя собаки при бешенстве, Вавилен твердо для себя понимал, что даже с одной пытаться драться-то не слишком вразумительная идея. Но делать нечего. Загрызет же ее, с кирпичиком в ручонке. И он бросился к ней на подмогу, махая арматурой, словно маятником, от которой псина сторонилась, но все равно пыталась подгадать момент атаковать. Пока не получила жесткий удар по лапе, из-за которого принялась, скуля, убегать.

Вавилен перевел взгляд на нее, все еще крепко сжимая арматуру в руках.
— Тут еще целая свора бега-ла... — обронил он последний слог, когда увидел, как за поворотом показалась остальная свора.
В таких ситуациях нужно уметь мыслить критически, и порой это довольно сложно. Вот первая идея — у заброшенного дома рядом с ними второй этаж был. Вот вторая — напротив был дом с большим забором. Ответ он увидел по лицу Алины... то есть, затылку.

И он побежал следом за ней, только знал, что ее ждало разочарование. Лестницы на второй этаж не было, только сделанная под нее дырка в потолке. А потолок сам высотой два с чем-то метра. Чтоб просторно было, блять! Но и тут смекалочка не подвела.
— Лезь давай, — буркнул Вавилен и скрестил пальцы в замок.

Свора приближается, и у них мало времени. Так-то Вавилен достаточно высокий и худой, ей бы подтянуть его немного, а он сам и подтянется дальше. Наряд у нее, правда, вызывающий и открытый, особенно если поднимать ее снизу наверх, но паренек тактично отвел лицо.

А лай все приближался, и скоро они должны были забежать на первый этаж. Но это, сука, было весело! Быть на волосок от жизни! А в награждение, Вавилен знал, Алина могла достать ему пива. Он мог бы и сам, но это же куда приятнее, когда тебе подгоняют.
Как там он читал, в буддизме... точно:

"Тысячи свечей можно зажечь от единственной свечи, и жизнь ее не станет короче. Счастья не становится меньше, когда им делишься".

Ну, правда, не пива. Пива становится меньше.

Вавилен сидит на голом полу рядом с дырой, пачкает джинсы и куртку, опираясь о стенку, и тяжело выдыхает. Происходящее было страшным, особенно когда он краем глаза, во время подтягивания, заметил, как вверх пытается подпрыгнуть собака и ударяется мордой о подошву его кроссовка. Нестеров пустым взглядом смотрит на Алину и хлопает рукой на пол рядом.

[html]<iframe frameborder="0" style="border:none;width:100%;height:180px;" width="100%" height="180" src="https://music.yandex.ru/iframe/#track/56521448/3764365">Слушайте <a href='https://music.yandex.ru/album/3764365/track/56521448'>Страсть к курению</a> — <a href='https://music.yandex.ru/artist/4572203'>Буерак</a> на Яндекс.Музыке</iframe>[/html]

— Меня чуть собака не укусила, — сухо говорит он, принимая пачку.

Достает сигарету и зажигалку. Внутри, в области живота — немного поджимает, напряженно и сердце немного стучит. Прикуривая, почти сразу же откашливается, и возвращает пачку с зажигалкой владельцу, но ничего не говорит. Вавилену даже нравится кашлять. Сразу от пустоты избавляет. Понимание радости жизни мутнеет от страха смерти и бешенства. Благо, что проходит. Когда кашляешь. Да и получить по лицу сейчас всяко приятнее, чем такие переживания уже после, это дурацкое послевкусие.

— Хорошие у тебя сигареты, Скобина, — покашливая, кивает Вавилен, и сильно затягивается, почти на треть всей длины, начиная кашлять еще больше. — Они мне очень нравятся.

Кашляет, словно сейчас легкие выкашляет, и жизнь сразу лучше становится. Лучше легкие выкашливать, чем смерть или пена во рту. А еще легкие откашленные будут с ароматом ментола, а не гари. Гарь будет, но это как ароматизатор "Ёлочка" в машине, полной оставленного заснувшим в ней владельцем  угарного газа. Выдыхает дым и смотрит на то, как пепел осыпается на бетонный пол, весь в побелке и камешках от стройки.

— Ты прости, что прочь от главной темы дня, но тебе, Скобина, стихи нравятся? Мои любимые жанры — "депрессяшки" и "быдляшки". Это... ну, блять, как тебе объяснить... Человеческое. Я по Кладбищу когда шел, увидел граненый стакан на могиле ребеночка. Вот про это написать — это тоже стихи. А можно и про жизнь свою тяжелую рассказать, как-нибудь так:

сколько я себя не знаю,
мой характер тверже стали:
я ебал,
меня сосали!

Довольно громко и четко проговорив, Нестеров снова затянулся до конца сигареты и кинул в дырку вниз. А потом вдруг так хорошо-хорошо, что можно и к главному.

— Пиво буду.

— Мечты по 100 рублей за штуку, — добавил Вавилен, когда Скобина достала Жигулевское.

Скромность красоту не умаляет, и Вавилен, решивший не грузить Алину, пока она еще не пьяная, довольно смотрел на то, как она разливает пивасик. Ментоловый привкус Вавилен запил Жигулевским из стаканчика, немного вздрогнул, как всегда, от первого глотка, и сделал довольное, протяжное, томное, словно бы шипящее "а-а-а". И расслабился хорошенько.

— Да, писал я. Один раз чуть не уебали, когда поняли, что я про них пишу. Пришлось вырезать обои, — пожал плечами парень и отпил пива. — Вавилен меня зовут.

Своего имени Вавилен не стеснялся и, более того, он его искренне любил. Родителей он своих любит, да и корабль любит, на котором они, родители эти, поебались и его зачали. Да и Владимира Ильич он любит, куда же не без этого.

— А вот "онлифанс", Скобина, это сайт такой в интернете, где, скажем, всякие тренеры, инструкторы и учителя за подписку на них выкладывают свои уроки для них, записывают обучающие видео и так далее... Но что самое вкусное и самое важное в "онлифанс", Скобина, так это то, что там не только те, кто кого-то обучают, сидят, но и показывают себя. Есть те, кто просто фотографируется в купальниках или нижнем белье, а есть и те, кто и без него фотографируются, и порно снимают. И это, Скобина, подписаться надо за деньги, чтобы посмотреть на такого вот конкретно понравившегося человека. Я читал, что какая-то там модель или актриса за пару недель сделала несколько миллионов долларов просто выставляя туда не самые откровенные фото... Слушай, дай еще сигарету...

Рука. Пачка. Сигарета. Зажигалка. Огонек. Дым. Кашель.

— А мы тут... задыхаемся... мчится куда-то народ трудовой, пока страна под ногами их крошится битой посудой, и дерется с другими такими же, с деревенскими еблами, с рынка одетыми, фотающимися на телефоны дешевые до бесконечности. Суки, блять... — отпить еще пива и снова затянуться.

— Жить сейчас очень весело. Попробуй объясни пацанам в подворотне, пока тебя не истыкали ржавым ножом, что ты сегодня отработал в коворкинге, но это не связано с еблей с пацанами в жопу. Пока одни выбирают семью, ипотеку, машину премиум класса, кто-то выбирает закладки со шпеком. Скучно жить, когда нету серийных маньяков в черте городской. Свиньи вне заборов существуют прекрасно... русский мир представляет опасность. А кто-то торгует пиздой за миллионы долларов. Может же кто угодно этим заняться, достаточно телефон иметь. Ходи, выпускниц интерната ищи и студию собственную сделай. Фотайся на здоровье. Перестанут платить — на бонгокамс иди, за токены жопой голой тряси...

Сделав еще один вдох сигареты, Вавилен поспешил запить привкус пивасом.

— Ты че, ждешь учебный год?.. Меня заебало ничего не делать. Я с ума схожу в четырех стенах, в которых особо ни с кем не поговоришь... С Пастью, разве что.