Одно несчастье за другим.
Как и оказалось, учебный год в этой дыре уже на старте оказался хуже летних каникул. Ничего общего со стандартным человеческим образованием.  Для Милы пары учебных дней, когда учебники открываются максимум на первых двух-трёх страницах, было достаточно для окончательного вердикта. Про адекватность подавляющей части так называемых одноклассников и вовсе говорить не стоило. К этому выводу она пришла ещё летом. Мрак.
Ещё и из комнаты временно переселили. Почему нельзя было заняться ремонтом летом – вопрос открытый и видимо до конца останется без вразумительного ответа. Можно было бы робко понадеяться, что после возвращения станет лучше, но Чернова нисколько не удивилась бы, если в целях улучшения из комнаты убрали бы потолок и заменили мебель на рухлядь.

Типа…  как тут хоть что-то может быть лучше? Как тут вообще хоть что-то может уживаться с чем-то хорошим и положительным?
Ну Мила не в счёт, не по собственной воле здесь оказалась.

Вот и остаётся лежать в кровати под одеялом и скроллить ленту соцсети, завидуя нормальным бывшим одноклассникам, вовсю делящимся прелестями сладкой жизни на воле.
Никто из них, тупиц, так и не написал Миле после окончания учебного года. Ни разу за лето. Ни после начала осени. Никто не беспокоится, никто не спрашивает как дела и как она себя чувствует. Не отписываются – следовательно зачем-то ещё нужна. Или попросту забыли.
Мила всё равно разочарована и отмазки с оправданиями принимать не будет. Может быть первая поудаляет всех. Никто ей не нужен, решено. И там. И здесь. Сама справится.
Так вот.
Какой гений придумал затащить неработающий холодильник в комнату – очередная загадка. Кто из соседок придумал посреди ночи заняться ремонтом – видимо тоже. Мила не слышала, чтоб кто-то вставал с кровати и возился с махиной, но отчетливо ощущала соответствующее прибору гудение. И видимо при переходе от одного цикла к другому внутри столетней развалюхи что-то задребезжало и по звуку внутри словно разваливалось на части и пересобиралось обратно. Этого шума было достаточно, чтоб стянуть одеяло.
Женька, которая до этого видимо тоже спокойно лежала, первая встаёт для проверки. Отлично, не придётся самой подниматься.
Цикл идёт дальше, холодильник гудит, лампочка внутри мигает и шнур с вилкой висят. Стоп. А как тогда он работает…? Может, это от другого устройства? Так вроде ничего из электроники рядом не стоит.
Временная соседка походу удивлена не меньше.
Следом включается лампа. Лампа точно не была подключена в сеть, сомнений хотя бы в этом не было. И виновника легко вычислить методом исключения. Мила на кровати, Женя у холодильника, остаётся последняя девчонка. В её сторону даже не смотрит, много чести.
– Выруби, – гневно отдаёт приказ Чернова, укладываясь обратно лицом к стенке, чтобы не видеть всего происходящего.
Свет, напротив, становится ярче, и для Милы это как перед быком потрясти тряпочкой. Да как кто-то смеет её не слушаться?
Однако выразить негодование не успевает.
Лампочка бьётся, и с испуганным «ой» девушка прячет лицо в подушку.

Ну ведь правда неожиданно.

– Какого дьявола!? – Чернова вскакивает с кровати и шипит, еле сдерживаясь от того, чтобы повысить голос и собрать весь этаж.
Отвлекает её экран телефона. Она облегченно вздыхает, рано радуется, что наконец ей написали, а на деле…

Зарядка?

– Бред, – констатирует школьница, беря в руки телефон. Не мог же он внезапно сломаться. Совсем новенький. – Как он заряжаться может...? – вслух задается вопросом, а затем переводит взгляд на Спичку.
Ситуация отдавала налетом лагерных страшилок. Только те всё же не пугали.

Происходящее напоминало сцену из какого-нибудь ужастика про призраков или ещё какую паранормальную хренотень. Во всяком случае, включающаяся сама по себе техника и свет к этому располагали. Не хватало только каких-нибудь растущих теней в углу или вылезающей из телевизора барышни… телевизора не было, а вот теней хватало, но они, вроде, были нормальными. И хорошо. Потому что ужастики Женя не любила от слова «совсем» и могла смотреть их только с закрытыми глазами. То же самое можно было сказать про страшилки и страшные истории.

Хуже всего было оказаться персонажем одной из таких историй!

- …в душе не чаю. – громко прошептала в ответ на вопрос Милы Спичка, пожимая плечами. Наверное, чуть резче, чем ей хотелось бы. Но кто бы на её месте не занервничал?

Тем временем, вторым после лампочки отдал Богу душу старенький холодильник. Что бы с ним не происходило, оно вынудило его старые внутренности работать на износ, с закономерным исходом. Свист, скрежет и агрегат заглох, булькнув что-то непонятное напоследок, чем изрядно напугал всех присутствующих… ну или почти всех.

Спичка не верила в призраков. Или в нечисть. Или в какую-то сверхъестественную дичь. Не потому что была строгим приверженцем той картины мира, где реальность была максимально обыкновенной и скучной, и у каждого явления, в том числе и мифических тварей, было своё чёткое объяснение. Но, скорее потому, что ей ещё ни разу не приходилось сталкиваться с чем-то настолько, во всех смыслах, стрёмным.

А светлое пятно в форме лица на стене определённо входило в категорию «стрёмное».

«Что за херня?!..» - беззвучно выговорила Спичка, наблюдая за новым витком чертовщины, прежде чем её внимание привлёк чей-то тихий голос. Который жалобно просил о помощи.

Кажется, это их с Милой соседка по комнате. Как её… Алиса, вроде бы? Женя до сих пор не была уверена – особенно пообщаться с ней как-то не получилось. Да и их соседка была то ещё тихоней… жалко её было дёргать по пустякам. Спичке точно было бы жалко.

Но вот сейчас не заметить её было просто невозможно.

Потому что она светилась. И это была не фигура речи, и не красочный эпитет.

Алиса лежала на своей кровати, лицом к стене (чей светлый лик, простите, её теперь украшал) и из-под её одеяла исходило свечение. Словно кто-то включил под ним лампочку… или телефон, что более вероятно. Было бы, если бы не одно, вышеупомянутое жирное «но», которое подтвердилось, как только подошедшая Спичка откинула одеяло соседки в сторону.

Она реально светилась.

- И правда, светится… - ошарашенно обронила Женя, всё ещё не уверенная в том, что происходит и что ей, собственно, делать.

Но, с другой стороны, не делать ничего было бы ещё хуже.

Поэтому, Женя попыталась дотронуться до плеча Алисы. В идеале, чтобы перевернуть её на спину и взглянуть ей в глаза.

- Алиса, я тут. – спокойно, несмотря на всё происходящее, произнесла Спичка. – Что с тобой? Тебе больно?

Подпись автора