По замусоленному телевизору на стене шёл какой-то музыкальный клип с полуобнажёнными девушками. Музыка, прямо скажем, отвратная, но взгляд Альбины то и дело пытался зацепиться за картинку. Ей не было интересно, да и сам клип она видела уже не раз и не два, обедая в "Востоке", да и не было в нём ничего интересного - даже не отличавшаяся глубиной музыкальных вкусов Альбина могла сказать что к 2018 году ротация российских музыкальных каналов слилась в блеклый и однообразный ком, где один трек едва отличался от другого.
Когда начинается реклама, звук резко становится громче. Альбина вздрагивает от неожиданности и садится напротив учительницы.

Альбина старается не смотреть в сторону - это невежливо. Взгляда в глаза тоже избегает. Смотрит в переносицу. Удобный компромиссный вариант, чтобы избегать прямого зрительного контакта, но соблюдать всю причитающуюся меру вежливости общения с незнакомцами. Этому Альбина, кстати, выучилась ещё когда сама училась в школе - Антонина Альбертовна, её классная руководительница, имела склонность выходить из себя всякий раз, когда ей казалось, что ученик слушает её нравоучения недостаточно внимательно, и "съехавший" зрительный фокус был главным критерием. Особенно много переносиц ей пришлось рассмотреть тогда, когда вскрылся поздний срок её беременности, и все - от родных родителей до администрации школы и милиционеров считали своим долгом сесть ей на уши с душеспасительными беседами ли, руганью ли, или чем ещё.
И вот теперь, спустя столько лет и одну попытку начать новую жизнь... Она снова непроницаемо разглядывает переносицу незнакомой ей школьной учительницы.
Снова из-за Алины. В горле поднимается ком, а в солнечном сплетении закипает злость, но снаружи едва ли что-то может выдать это. Вспышка гнева на дочь длится не более нескольких секунд, а потом затихает, оставляя на месте ярких эмоций блаженное ничего. Вот и славно.
Альбина тихо выдыхает.

Вполуха Альбина слушает Александру Николаевну, больше сосредоточившись на том, что, вообще-то, забыла её фамилию. Кудрявина какая-то, вроде бы?.. Или Запрудина?.. Без разницы. Фамилию в личном общении вообще-то никто не использует, так что короткая память Скобиной Альбины не играет тут никакой роли. Вылетает из головы и предмет, который Александра Николаевна ведёт у её дочери. Ну, глядя на лицо можно сказать, что сто процентов что-то гуманитарное. Читала лица Альбина хорошо, развлекая этим себя на смене. Впрочем, хоть сколько-то весело это было до тех пор, как клиент почтового отделения не начинал кричать и брызгать слюной. Тогда начинали трястись руки и становилось не до веселья.
Однако. Она ждала, что Алина в очередной раз сделала что-то эдакое. Что-то из разряда того, о чём книжные психологи пишут как о "попытке привлечь родительское внимание". Эта формулировка всегда больно уязвляла Альбину и поднимала в ней волну возмущения и неприятия. Это же глупо - так привлекать к себе внимание. К тому же, она занятая, взрослая женщина и корячится на неблагодарной работе, чтобы содержать эту засранку, одевать её, платить за учёбу в интернате - единственный шанс кого-то, вроде Алины, получить приличное будущее в месте, вроде Седова. Эти мысли снова поднимают в ней волну неприязненной злости. От этого и сказанные слова звучат резко и отрывисто:
- Если всё в порядке, то зачем вы меня вызвали?

Подпись автора

пусть всё горит